Заноза

– А жить на что собираешься? На гроши эти сраные? На бухло тебе хватает. А о семье ты подумал?
Ленинградская ночь. Димка в навороченном кожаном стэйсовом «пилоте» шагает по коридору офиса, стуча кожаными каблуками тупоносых казаков. С этой своей новой стрижкой он вылитый Брюс Уиллис. Заехал с какой-то телкой проверить, как я охраняю… Год назад (в 1989-м) под вечер уже он прилетел ко мне за город и, усадив в тачку, привез в офис:
– Сколько ты на кафедре получаешь? 120? Здесь 150. 16 часов через двое суток. Если выходные – сутки. Вот бронник. Держи газовый.
Кем был в этой бандитской конторе Димка (универовский друг, сваливший из «тряпки» к братве), я так до конца и не понял. Да и не пойму. Особняк на Роменской был приватизирован у ментов вместе с эмвэдэшным домом отдыха под Зеленогорском. И начались дежурства у новых русских. Три яйца вкрутую, пара бульонных кубиков, полбуханки хлеба, плавленый сырок, пачка чая, сахар, пузырь спирта, сигареты, книги. Этот джентльменский набор я таскал с собой уже три года по разным городским и пригородным стройкам, на которых халтурил сторожем. На кафедре привыкли, что я вечно тягаю прямоугольную сумку-саквояж из толстенной кожи (с похожими ходили фотографы, но моя была больше – немецкая, для химреактивов – выменял на 2 литра спирта). Теперь с ней к бандитам.

***
Как-то быстро тогда все завертелось. Вроде и страна разваливается и все летит ко всем чертям. И в то же время все пришло в движение. Это движение было невидимо глазу. По серым ленинградским улицам серые люди несли свои серые от безысходности лица. И совершенно другие люди с совершенно другими лицами, со злыми холодными глазами, начали темы. И понеслось. Куй железо пока Горбачев. Ощущение собственной ничтожности выводило из себя. В Польшу эшелонами вывозился ширпотреб. Полстраны записалось в «челноки». Рядом, на Черняховского, мои одноклассники стартовали с бизнесом. У одного за плечами брошенный институт киноинженеров, у второго затонувший «Комсомолец»… Отчитав лекции, я бежал на дежурство к бандитам. От бандитов заходил к своим на Черняховского. И там и там что-то крутилось и вертелось. У меня не вертелось. У меня не крутилось. У меня пилось. До пара из глаз.

***
– Ты же пробухал все мозги.
Обычно Димка старается меня не замечать. Сегодня прицепился.
– Жизнь просрешь и не заметишь.
Да я и сам видел. Но совершенное непонимание того, что происходит, загоняло в апатию. Я к этой новой жизни был не готов. Точно не готов.
– Просру так просру. Лучше дай в долг до получки…
– Ты же знаешь, я в долг не даю.
Откуда пошла эта фишка? Слышал ее уже не раз. Произносилась с гордостью и вызовом. Бандитами. Деловыми.
– Саня. Берись за мозги.
Димка отваливает. Я запираю офис на танковый засов и – ночь моя. С книгами. Со стихами, которые льются рекой. Кому это надо? А меня накрыло так, что и не видел ничего. И словно не было ни бандитов, ни разваливающегося Союза…
А утром, за 15 минут до прихода братвы, – 200 водки, глоток чая и на Черняховского. Авось у друзей-бизнесменов стрельну до получки… И к ларьку.

***
Питер не тот. Если в конце 80-х в Ленинграде все косились на редкую иномарку, то теперь косятся… на «жигули». От ларечных шанхаев у каждой станции метро не осталось и следа. Пьяных почти не видно. Наркоманов до жопы. Торговые центры растут как грибы. «Галерею» на Лиговке импортному инвестфонду втюхали за миллиард бакинских. Говорят – еще дешево. Вся облеплена мудаками-хипстерами (мажорам в 80-е такое бы рассказать…). В Питере менеджеров-долбоебов больше, чем комаров в лесу. А в стране? Наверное, каждый третий. Ничего не производим. Продаем всё. Все подорвались изучать глобус. В Турции бухие сибиряки загоняют в бассейны бундесов. Лондон битком забит нашими миллионерами. Чухна матерится на несущихся на джипах русских. Чиновников не отличить от советских коммунистов. Мои бизнесмены-одноклассники пересели с «мерсов» и «рэнжроверов» на незаметные «форды» и тихо зашифровались (тренд проскочивших 90-е).
Я не сплю с 2008-го. Второй кризис икается… Каждую ночь я пялюсь на полки с философией, которая накрыла меня в конце 80-х и держит уже четверть века. И что толку? Диссертация заброшена в 93-м. Кафедра в 95-м. Как был голью перекатной, так и остался. Две трудовые исписаны до корки. 30 лет исписано стихами. Кому это надо? Зачем?
– Саня. Берись за мозги. Жизнь просрешь и не заметишь.
Да. Точно. Надо бы съездить на Северное кладбище к Димке. 17 лет все собираюсь. Надо у него спросить, как жить дальше. Вдруг знает.