Оренбургский пуховый платок

Какой это был город? Оренбург? Откуда Ленка приехала?
Приехала – не то слово. Бежала сломя голову схватив сына в охапку – стартовала с места. Практически без вещей и денег. Мужа (смотрящего… за городом) завалили. Всё отжали. По всем раскладам им с сыном оставалось жить день другой. Ну и не стала судьбу искушать. Спалила все концы. Уже в Питере сразу бросила резюме на джоб. День на вокзале. На следующий – уже передо мной. Мне нужен был версталь в команду. Вот отдел кадров и подогнал резко. Я смотрел на неё и – короткое замыкание. Строгая юбка миди, аккуратная блузка, а на плечах… На плечах ПЛАТОК! Кружевной-пуховый-невесомый-тончайший. Прям училка из школы 70-х. Так и вела себя. На фоне наших – диссонанс. Только в глазах зеленых – искорки-бесята. Ну и понеслось – лямур-тужур. Идиот великовозрастный – двое детей, брак в пробоинах (как жена терпит?). А Ленка… А Ленка – Брестская крепость.
– Через месяц меня здесь не будет.
– И куда?
– Всё равно, лишь бы не Россия. Выйду замуж по объяве.
– А любовь?
Ленка посмотрела так, что…
– Всё, Саша. В том стакане водки на кладбище и подохла. Давай не будем. Мне сына поднять надо. А здесь… Здесь я все ходы прошла.

Всю свою судьбу Ленка рассказала после этого случая:

Вице-президент подкатывал к Ленке на таких шарнирах, что весь колоссальный 9-ти этажный офис корпорации на ушах стоял. И как-то, когда распахнув перед ней дверь люксового «мерина» совсем недвусмысленно, и, будучи уверенным в своём сиянии… В общем, Ленка, пройдя пару шагов, развернулась и выстрелила:
– Ты!.. Чичи гага. Засунь жопу в свой сарай и пиздуй к массажисткам.
Тишина стояла звенящая. Через несколько секунд «мерин» со свистом испарился.

– Саш. Да после всего, что было, я на этих ваших московских-питерских… Глисты.
…

Через полтора месяца (где-то в октябре 2003-го) на электропочту свалилось письмо от Ленки.
Она прощалась.
Навсегда.
В письме файлом болталась фотка какого-то старого плешивого хрена с пузом на фоне всем известного контура. Сиднейский оперный театр.

И подпись
Helen Goldbach

На душе было паскудно.
Какой еще в жопу Голдбах??
(твою ж мать!)

Очнулся я только в больничке после недельного штопора.
С тех пор на кенгуру глаза не глядят.